Милые лжецы - Страница 25

Тем временем стемнело. В воздухе пахло надвигающейся зимой, это было неповторимое сочетание аромата сухой листвы и снега с гор, которое ни с чем не спутаешь.

В конюшнях горел свет. Дэвина могла разобрать голоса конюхов, за работой рассказывающих друг другу последние сплетни.

— Меня беспокоит Кармен, — неожиданно сказал Клеменс, когда они уже прошли порядочное расстояние. — Она так изменилась, почти не узнать. Как ты считаешь, нужна ей эта свадьба?

— Нет. — Дэвина решила не скрывать больше своих сомнений. — Это самое бессмысленное, что она может сделать, но попробуй заставить ее отказаться.

— Я бы заставил, если бы это было в моей власти. — Клеменс вздохнул. С такой болью, что Дэвина пожалела его. — Стоит мне только подумать о Берте Хэллоуэй, как у меня начинается изжога. И с такой язвой моя дочь должна жить под одной крышей! — Клеменс остановился и повернулся к Дэвине, удивленно смотревшей на него. — Ты не можешь что-нибудь придумать, чтобы расстроить этот брак?

— Убийство, — буркнула Дэвина, но сразу отбросила шутки в сторону. — Мне жаль, Клеменс, но у меня нет ни малейшей идеи. Боюсь, что нам придется наблюдать эту драму до ее печального конца. Надеюсь, что он не будет слишком ужасным!

— Мне это не нравится, — проворчал Клеменс. — Совершенно не нравится. — Он пошел дальше, медленно, с опущенной головой, мучительно ища выход. — Я полагал, что Кармен одумается, если у нас снова будет настоящая семья, но она не выносит Луизу. — Он остановился и посмотрел на Дэвину с высоты своего роста. — Кармен ведь рассказывала тебе о Луизе?

Ничего Кармен не рассказывала!

Дэвина поблагодарила темноту за то, что из-за нее Клеменс не видит выражение ее лица.

— Нет. — Она старалась, чтобы голос звучал твердо, рассудительно, но это ей не удалось.

— Нет? — Клеменс смутился. — Ну… значит… я хотел… я не хотел остаться один, а у нас с тобой… — Он запнулся. — Ты знаешь, что у нас просто ничего не получится. Мы все это уже обсудили, и нет никакого смысла закрывать глаза и делать вид, что…

— У тебя появилась подруга, — с горечью сократила Дэвина его длинное объяснение.

— Да. — Клеменс так нервничал, что даже не заметил ее состояния. — Никакой большой любви, только взаимная симпатия. Луиза отличный товарищ, поверь мне. Посторонним она кажется немножко… скажем так, жестковатой, но сердце у нее золотое.

— Тебе необязательно расхваливать ее передо мной, Клеменс. Эта Луиза должна нравиться Кармен и, самое главное, тебе.

— Да, да, конечно. — Смущение Клеменса росло.

— Но Кармен ее не выносит, — вернулась к сути вопроса Дэвина.

И снова озабоченный вздох Клеменса.

— Да, это так.

— И ты не знаешь, должен ли, несмотря на это, жениться на Луизе или нет.

На сей раз его вздох очень напоминал рычание.

— Ах, Дэвина, я бы женился хоть на чертовой бабушке, если бы мог взамен отговорить свою дочь от идиотского намерения стать миссис Хэллоуэй. Но она так вляпалась в этот вздор, что никак не может выбраться.

Дэвина предпочла промолчать.

Понемногу эта семейка стала действовать ей на нервы. С какой стати они навязывают ей свои проблемы? Разве у нее, у Дэвины Рэндолф, мало собственных?

— Луизе тридцать три, — продолжал исповедоваться Клеменс. — Я подумал, что, с одной стороны, это подходящий возраст, чтобы найти взаимопонимание с Кармен, а с другой — разница со мной в восемь лет не так уж велика, чтобы стать непреодолимой. Но Кармен борется против Луизы изо всех сил. Что же мне делать?

— Черт возьми, о чем ты меня спрашиваешь? — взорвалась Дэвина, как перегретая бутылка с шампанским. — Как тебе вообще могло прийти на ум спрашивать у меня, жениться тебе на Луизе или нет? Это твоя проблема, только твоя. Сам думай, как разобраться с собственной дочерью и со своей подругой, а не спрашивай именно у меня совета. Понял? Оставь меня в покое!

Она круто развернулась на каблуках и, тяжело ступая, направилась к дому, вся дрожа от ярости и разочарования в Кармен и Клеменсе Вентуре, которые хотели лишь использовать ее, каждый в своих целях.

Пусть себе Кармен спокойно выходит замуж за Питера Хэллоуэя. С Бертой на шее девушка, может быть, узнает, что на свете есть и другие эгоисты.

Да, если хорошенько подумать, все трое отлично подходят друг другу. Вот уж будет замечательная драка!

К сожалению, Дэвина не умела долго злиться. Стоило ей войти в спальню и увидеть, как Кармен с несчастным, заплаканным лицом сидит, нахохлившись, на кровати, как весь ее гнев испарился.

Дэвина поспешила к подруге и ласково обняла ее за плечи.

— Дорогая, что случилось, что с тобой?

Кармен шмыгнула носом и вытерла рукавом свитера слезы с лица.

— Ах, Дэвина, я не знаю. Все так запутано и непонятно. У меня остался только страх.

— Страх перед чем? — мягко спросила Дэвина.

— Перед всем. Перед жизнью, перед Питером, перед Бертой. Ее я просто не переношу.

— Тебя никто не заставляет выходить за Питера, — уточнила Дэвина. — Я сейчас разговаривала с твоим отцом. Он будет только рад, если ты повременишь с выходом замуж. Почему бы тебе не закончить сначала учебу, потом открыть собственную контору и наслаждаться жизнью, не торопясь связать себя узами.

— Потому что я хочу иметь наконец семью! — в отчаянии всхлипнула Кармен.

Слезы брызнули еще обильнее. Они текли по щекам и капали на желтый свитер, оставляя на нем некрасивые пятна.

— Кармен, если твой отец женится на Луизе, у тебя будет семья, — осторожно напомнила Дэвина.